Грандиозная афера или правильное решение: какой была чековая приватизация в России? И сколько ваучер стоит сейчас?

Первый этап большой приватизации

Через год Россия будет отмечать 30-ю годовщину одного из самых неоднозначных событий в истории страны – старта массовой приватизации через ваучеры. Изначально цель этого процесса была вполне понятной и логичной: все страны, которые свернули с социалистического пути на капиталистический, проходили через приватизацию. Это базовый принцип рыночной экономики – государство не может быть эффективным собственником.

Поэтому, уже в 1992 году в России стартует чековая приватизация, причем по совершенно новому на тот момент формату: каждый житель страны становится не просто совладельцем народного достояния (как это было при СССР), а получает вполне реальную долю во вполне реальном предприятии.

Чтобы «провернуть» такую масштабную операцию, правительство оценило все имеющиеся на тот момент предприятия в 4 триллиона советских (на тот момент) рублей, а 35% от этой суммы, или 1,4 триллиона, было решено раздать людям. По цифрам все совпало удачно – в стране проживало как раз около 140 миллионов человек, поэтому на каждого россиянина вышло ровно по 10 000 рублей. Потом, правда, оказалось, что стоимость в 4 триллиона взяли из данных переоценки балансовой стоимости активов советских предприятий за 1984 год, но за прошедшие 8 лет эти активы изрядно потеряли в цене.

Приватизационный чек (их назвали ваучерами в народе) – государственная ценная бумага, которая, по изначальной задумке, была нужна для оплаты приватизации государственных и муниципальных предприятий в собственность граждан. Чеки выдавались на определенных условиях:

• каждому гражданину полагался один чек вне зависимости от его возраста, периода проживания в России или доходов;
• за выдачу нужно было заплатить 25 рублей комиссионного сбора, хотя официально выдавали их бесплатно;
• ваучер можно было обменять на акции предприятий через чековые аукционы, вложить в чековые фонды;
• использовать чек можно было только один раз. При его использовании на документе пробивали отверстия («погашение» ваучера);
• чек – документ на предъявителя, поэтому их можно было покупать, продавать, обменивать, завещать и т.д.;
• на чеках проставили конечную дату использования – 31 декабря 1993 года, но потом период их оборота продлили еще на полгода.

В итоге в России было выдано 144 миллиона ваучеров, их получили около 97% населения. Чаще всего владельцы вкладывали свои ваучеры в акции предприятий, где работали, по закрытой подписке (так использовали 50% всех чеков) – это допускалось, если владелец проработал на предприятии 7/10 лет (женщины и мужчины). Четверть чеков направили в чековые инвестиционные фонды, а еще четверть – продали.

Кстати, по одной из версий, 24 миллиона ваучеров их владельцы вообще не использовали.

Что было дальше – и так широко известно. Из-за огромного количества ваучеров в обороте и резкого обеднения населения, они начали стремительно терять в цене. Номинал, который был указан на чеке, вообще не играл какой-либо роли. В одном регионе за ваучер давали 6000 акций «Газпрома», а в другом – всего 65. Ваучеры часто просто скупали за бесценок – цены на них в одно время падали до эквивалента 5 долларов.

Но эта же программа помогла создать первых российских миллиардеров. У истоков приватизации стояли Михаил Фридман, Олег Дерипаска, Владимир Потанин и другие – которые смогли скупить акции за ваучеры, задешево купленные у россиян. Рядовые россияне же скупили акции предприятий, которые вскоре обанкротились, как и чековые инвестиционные фонды (лишь некоторые из которых выжили и стали паевыми фондами).

Главный итог программы – за неполные 2 года благодаря чековой приватизации порядка 60% российской экономики перешло в частные руки. Затем была «денежная» приватизация, но это предмет отдельного разговора.

На старте чековой приватизации идеолог кампании Анатолий Чубайс говорил, что каждый ваучер будет стоить как две «Волги». Спустя какое-то время после начала приватизации «Волга» подорожала до 3-4 миллионов рублей, а чеки, наоборот, резко обесценились. Авторы реформы хотели, чтобы приватизация прошла по относительно рыночным условиям – так и случилось, но только с самими ваучерами.

Из почти 150 миллионов россиян, получивших ваучеры, осталось примерно 40 миллионов акционеров – тех, кто реально вложился в какое-то предприятие. Чаще всего такие вложения были не лучшим выбором, и дивидендов владельцы не увидели. Из 646 чековых инвестиционных фондов выжили только 136, которые смогли начислить дивиденды своим акционерам.

Конечно, если кто-то в начале 90-х обменял свой ваучер на акции «Роснефти» или «Газпрома» и за все эти годы не продал их, сейчас эквивалентное количество акций может стоить около миллиона рублей. Но большинство просто обменяли свои ваучеры на деньги или товары народного потребления.

Целью приватизации был не заработок для бюджета – государству просто было нужно отдать предприятия в частные руки, потому как само государство в один момент оказалось неспособно управлять ими. Более того – отдать не в руки олигархов, а распределить в народе. По факту, однако, именно ваучерная приватизация и создала первых российских олигархов.

Подавляющее большинство мнений касательно чековой приватизации в России – негативные. Эту операцию называют не иначе как аферой, аргументы обычно такие:

• массовая скупка ваучеров за бесценок создала класс сверхбогатых людей;
• россияне не особо представляли, что можно сделать с ваучером и часто продавали их или меняли на что-то;
• простых граждан могли под разными предлогами не допустить до чекового аукциона (который готовили «для своих»);
• номинал ваучера в 10 тысяч рублей не говорил вообще ни о чем – документ имел скорее психологический смысл, чем экономический, и т.д.

Российскую приватизацию 90-х годов действительно считают примером того, как нельзя приватизировать государственную собственность – вместо массового класса собственников в стране появилось совсем небольшое количество сверхбогатых людей, а бюджет на приватизации заработал копейки (по сравнению с реальной стоимостью приватизируемых объектов).

Тем не менее, раздаются голоса и в поддержку принятых тогда решений. Так, решение начать массовую приватизацию считают правильной – в тех условиях это было даже безопаснее, чем оставлять предприятия в госсобственности, да и так был запущен процесс структурной перестройки экономики. Правда, вопрос о том, как именно лучше всего было проводить приватизацию, остается открытым.

Как еще тогда писал «Коммерсантъ», реформы нужны были быстро, а проводить кропотливую оценку предприятий и поштучно их продавать просто не было времени. В стране попросту не было специалистов, которые могли бы грамотно организовать аукционы и провести оценку активов. С другой стороны, у потенциальных покупателей не было денег на покупку предприятий по справедливой цене.

А принятая в итоге модель соответствовала всем требованиям – люди получили что-то на руки, формально все получили равный доступ к приватизации, а главное – в процедуре практически не было коррупционной составляющей (чеки выдавали действительно всем, и купить на них акции можно было почти всегда). В итоге государство избавилось от проблемы убыточных предприятий за очень короткий срок. Беда лишь в том, что эти предприятия не перестали быть убыточными и преимущественно обанкротились…

Чубайс обещал по две «Волги» за каждый ваучер. И некоторые россияне действительно получили примерно такую сумму – если грамотно вложили свои чеки. Грамотно – в предприятия, которые не разорились в сложные 90-е и существуют до сих пор. Акции «Роснефти», которые можно было купить на ваучер, сейчас стоят примерно 700 тысяч рублей, акции «Газпрома» – примерно миллион рублей. Но стоит понимать, что многие владельцы уже продали эти бумаги раньше (что в случае с «Роснефтью» – не так уж и плохо).

С тех пор выжили и некоторые другие предприятия, но за купленные в 90-е годы акции сейчас можно выручить совсем небольшую сумму денег. Многие предприятия успели разориться – а акционеры получают выплаты самыми последними в очереди (и очередь до них попросту не доходит – имущество предприятия заканчивается).

А может выгоднее было не использовать ваучер тогда, чтобы продать его сейчас? Обменять приватизационный чек на акции можно было до 30 июня 1994 года, то есть, в 2021-м поучаствовать в приватизации уже никак не получится. Но его можно продать.

Цена самой бумаги зависит от того, успели «погасить» чек тогда или нет. «Негашеные» ваучеры стоят чуть дороже, а на гашеных пробиты отверстия, стоят какие-то отметки, или отрезана часть.

Стоят ваучеры по-разному:

• в «потертом» состоянии – от 250 рублей;
• в идеальном состоянии – 1-2 тысячи рублей;
• ваучеры редких серий – стоят в несколько раз дороже обычных в идеальном состоянии;
• не выданный ваучер (бланк с контрольным талоном) – стоит до 10 тысяч рублей.

То есть, все зависит от сохранности документа, его серии и номера. Хорошо ценятся непогашенные ваучеры серий «01», бумаги с интересными комбинациями цифр в номере и серии, первые номера серий и т.д.

Кроме того, можно продать купленные на ваучеры акции предприятий, которые уже разорились. В данном случае состояние предприятия не играет никакой роли – ценится сама бумага и ее редкость. Например, акция АООТ «Гермес» номиналом в 10 тысяч рублей 1994 года эмиссии стоит не так дорого – около 140 рублей, но и выпущено таких акций 11 миллионов. Для более редких акций цены будут выше.

Важно также остерегаться подделок – за ваучерами с редкими номерами идет настоящая охота, а подделать документ 90-х годов выпуска при современных технологиях не так уж и сложно.

Те же ваучеры и не только: что было в других странах

Российский вариант приватизации считается далеким от удачного – промышленные гиганты продавались в сотни и тысячи раз дешевле их реальной собственности, а контроль над большей частью экономики тогда получила ограниченная группа «избранных». Но через приватизацию – с разными результатами – прошли многие страны.

Например, в Китае госсектор за 10 лет сократился с 80 до 30%, и за один только год от приватизации было получено больше 130 миллиардов долларов. В странах Южной Америки тоже провели весьма успешную приватизацию, которая пополнила бюджет благодаря качественной проработке процедуры. Среди успешных примеров называют приватизацию в Великобритании, которую начала Маргарет Тэтчер – процесс двигался медленно, зато государство получило максимум денег за проданные предприятия, и сами предприятия работают успешно.

В США же, наоборот, приватизация не дала ожидаемого эффекта – теперь там рассматривают другие концепции вроде государственно-частного партнерства и концессий.

В странах бывшего СССР в 90-е годы тоже проходила масштабная приватизация – но в каждой стране по-своему. Одной из самых успешных считается приватизация в Грузии – для продажи крупных предприятий государство организовало аукционы, которые давали более 10% доходов бюджета каждый год (хотя небольшие предприятия инвесторов не заинтересовали).

Другие же страны пошли по пути России. Например, власти Украины тоже проводили приватизацию по приватизационным имущественным сертификатом. Схема была примерно такой же – только сертификаты были именными. Результаты – плачевные, приватизация потерпела крах и усилила проблемы в украинской экономике. А главное – с тех пор начинается восхождение украинских олигархов, которые сейчас контролируют значительную часть экономики страны.

Чековая модель приватизации применялась в Беларуси – там на разгосударствление выставили 2/3 всего имущества, при этом половину этого количества приватизировали через государственные ценные бумаги ИПЧ «Имущество». Правда, белорусские приватизационные чеки были именными и выдавались в определенном количестве в зависимости от возраста и стажа работы получателя. Однако по факту после прихода к власти Александра Лукашенко в 1994 году с чековой приватизации убрали специализированные инвестиционные фонды, но главное – из программы исключили самые привлекательные предприятия. В итоге программу так и не удалось завершить, она действует до сих пор – правда, обменять чеки на акции или на деньги сейчас практически невозможно.

Такая же массовая приватизация была и в Казахстане – но там под приватизацию через приватизационные инвестиционные купоны отдали только наименее привлекательные предприятия, поэтому особого значения это не имело. При этом крупные предприятия государство продавало только по инициативе их коллективов.

Так что модель чековой приватизации – какой бы привлекательной на вид она ни была – по факту работать, скорее всего не будет. И это доказано опытом нескольких стран, которые пытались «по-быстрому» решить проблемы госсектора экономики в сложные 90-е.